Медаль за город Вашингтон - Страница 63

– И что это дает?

– Американцы после активации обычно говорят – выполнять только мои приказы, после чего дают «болванкам» более конкретные установки, тренируют их и прочее. Некий минимальный пакет навыков у них изначально есть. Во всяком случае, водить транспортные средства, ориентироваться на местности, стрелять, взрывать и резать они умеют вполне. А вот для более конкретных действий их надо обучать дополнительно…

– Каким образом и для чего?

– Ну, чтобы, к примеру, элементарно не ходили голыми зимой или не лезли в огонь. Запоминают-то они хорошо, но сознание у них уже не человеческое и инстинкт самосохранения отсутствует напрочь… Опять же, если такого биоробота надо внедрять для ликвидации кого-то конкретного, в какой-то конкретной географической точке, его следует подучить языку, манерам и прочему. Конечно, если эти биороботы направляются в армию и используются там массово для обычных операций, это много проще. В этом случае ими обычно управляют дистанционно, отдавая команды по радио, а для создания у того, кто ими управляет, «эффекта присутствия», на биоробота цепляют камеру. Сейчас, конечно, не прежние времена, когда можно было без проблем получить картинку с другого края планеты на дисплей персонального компьютера, но на несколько километров это вполне себе работает… Опять-таки, потом, если в них нет надобности, их, в уже полностью подготовленном виде, можно ввести обратно в анабиоз и держать так до нужного срока, но в этом случае заказчик уже будет знать, для чего именно и когда будет использована та или иная, конкретная «болванка».

– И на каком языке надо с ними разговаривать?

– Они понимают только английский и немецкий.

– И что это за кодовое словосочетание?

– Запоминайте, молодой человек – «20041889 Weltmacht oder Nidergang».

Я невольно усмехнулся. Ишь ты, оригинал… Выбрал для кода дату рождения своего любимого покойного фюрера, скрестив ее с основным девизом нацистов про мировое господство либо крах, известным еще по разным съездам НСДАП начала 1930-х…

– И это все?

– Для первичной активации все, – ответил главгад и вдруг шумно вздохнул и как-то резко замолчал.

– Эй ты, немец-перец-колбаса, – повысил я голос. – Помирать команды не было…

Ответом мне было молчание.

Я наклонился над ним и осветил его лицо фонариком. Он сидел в прежней позе, привалившись спиной к койке, но его голова с полуоткрытым ртом завалилась набок.

Блин, да он, похоже, действительно помер, или близок к этому.

– Света, – позвал я Пижамкину.

– А я не знала, что вы немецкий знаете, тарищ майор, – всунулась она в комнату.

– Свет, давай про это позже, а? Быстро зови нашу полковника. Тут главный гад, похоже, ласты склеивает…

Светка кинулась в коридор, повинуясь приказу.

– «Дональд», я «Скрудж», где вы там? – поинтересовался я, включив рацию.

– Да здесь мы, уже спускаемся, – ответил голос Симонова.

Потом я услышал лязг со стороны подъемника, за которым последовали крики и топот по коридору, и предпочел покинуть кабинет главгада.

Дальнейшее напоминало кадр из какого-то плохого фильма в жанре хоррор, где толпа зомбаков бежала по туннелю. Прямо на меня по полутемному коридору неслась небольшая толпа. Первой, едва не сбив меня с ног, с большим трудом полубежала-полушла, придерживая огромный живот здоровой рукой, Дегтярева, она же «мадам Вейдер» – в просторном темном сарафане из плотной ткани, воротник блузки расстегнут, волосы растрепаны, глаза дикие. За ней трусили неистовая Данка и донна Ларка (по такому случаю – в камуфляже и бронежилете) и еще десяток типов полувоенного облика, тащивших кейсы и кофры с какой-то аппаратурой (по-моему, в числе прочего там был и медицинский реанимационный комплект).

– Сантос там, – сказал я им, но вся эта кодла, не слушая, проскочила мимо меня прямо в кабинет главгада, после чего там началась лихорадочная возня и неразборчивые крики.

– Чего там у них, тарищ майор? – спросила Светка.

– Откачивают, – объяснил я. – Только, по-моему, хренушки. Дуэль не удалась, поскольку оба живы…

– С этим что делать? – спросили подошедшие Рустик и Киквидзе. В руках у них были какие-то папки.

– Как наша полковник выйдет – ей отдадите, – кивнул я на дверь кабинета главгада. – Пока что она там очень занята…

Видя и слушая всю эту происходящую там тщетную деятельность, я прикинул, что «научная часть» нашего мероприятия, похоже, завершена. Сказать, что завершена безуспешно, нельзя – Данке и Дегтяревой достанется документация и несколько сотен единиц «человеческого материала» для исследований. То, что Шоберта-Сантоса не удалось пленить, конечно, плохо, но они бы все равно не смогли заставить его сотрудничать. Методика-то, как он сам говорил, уникальная, врожденно-наследственная. И, насколько я понимаю, Вольфа Мессинга, Григория Распутина или даже шарлатана-халтурщика вроде Кашпировского или Чумака на трехмесячных краткосрочных курсах не обучишь. Так что научники теперь, видимо, сами по себе, а мы тоже сами по себе. Нам еще надо выполнить последний пункт плана, и для этого мне очень пригодится выболтанный главгадом код. Кстати, в поместье у Шоберта-Сантоса нашли еще много чего интересного – дикое количество стрелкового оружия (правда, не самых современных образцов) и боеприпасов к нему, полторы сотни ранцевых двигателей и восемь истребителей Хе-162 (два полностью собранных и шесть полуразобранных на консервации). Количество всякой документации (и бумажной и на частично уцелевших жестких дисках) вообще превысило все ожидания. Правда, что из этих бумажек оказалось действительно полезным – большой вопрос. Единственное, чего не нашли в поместье и его окрестностях (среди всего этого «Куликова поля» из почти трех сотен трупов азиатской и не только внешности) – тело полковника Сэнга. Похоже, хитрожопый китаеза отскочил и на этот раз…