– После нашей вчерашней успешной операции к вам пришли эти две су… то есть продвинутые тети, которые воображают себя невыразимо крутыми, словно дорога к счастью. Подозреваю, что они даже выпили с вами чего-нибудь слабоалкогольного, после чего сказали примерно следующее – девчонки, вы ну такие клевые, тут на сто верст никого лучше вас нет и не было, вы же любого быка в консервную банку одной левой загоните. У нас тут к вам одна маленькая просьба, надо завтра утречком съездить на стрелочку, недалеко, тут по соседству. А про меня они сказали, или что я не буду против, или что уже согласовали со мной этот вопрос. Кстати, у меня такое чувство, что меня они вообще не очень-то хотели оповещать до самого последнего момента… Я прав?
– Ну, – сказала Машка хмуро.
– А кто настоял, чтобы они меня позвали-таки?
– Ну я, – отозвалась до того молчавшая Светка, закидывая автомат за плечо. – А чего?
– Молодец, Светлана. Если бы ты этого не сделала, я бы, наверное, узнал про ваши планы только утром и ни за что не успел бы привязаться к местности и организовать прикрытие. И тогда вы бы поехали сюда без поддержки или с поддержкой, состоящей из этих хозяйкиных басмачей, и все легли бы здесь, поскольку первый из этих чертовых «прыгунов» явно целился по окнам кабака, только выстрелить не успел, поскольку я его снял раньше. И вообще успели выстрелить только двое из семерых – и на что стала похожа эта площадь? Так что считайте, нам всем крупно повезло. В другой раз не ведитесь на разводы, даже если сильно припрет. А то Долгой Зимой в славном городе Дощатове был у меня случай, когда один вредный малолетний недоросль из поколения Next, которого, видимо, сильно приперло, сдал мне за два литровых фуфыря уже, видимо, просроченной «Кока-колы» полтораста человек, включая собственных родственников – указал и дома, где они прятались, и растяжки, и огневые точки. Они бы очень удивились, если бы узнали, насколько дешево этот мальчиш-плохиш продал их жизни. А сделал он это, поскольку я отдал ему те две бутылки (он, как их увидал, аж обмер), которые он, трясясь и повизгивая, выхлебал прямо у меня на глазах, а затем сказал, что потом отпущу его на все четыре стороны и выдам еще ящик этого пойла, хотя ничего, кроме этих двух случайно найденных бутылок, у меня в КУНГе не было. И, как вы догадываетесь, прожил этот любитель прохладительных напитков потом недолго. Одна радость, что он, видимо, помер счастливым… Кстати, вам-то эти наши крутые тети что-нибудь материальное обещали? Только не врать!
– Да ниче они нам не обещали, тарищ майор, – пожала плечами Машка. – Ей богу не вру, век свободы не видать…
– Значит, тети, как я и предполагал, развели вас на голый характер. Ладно, учтем. А в остальном что мне вам еще сказать? Это жизнь, тут ничего уже не поделаешь. Считай, Машенция, что Наташкина смерть на тебе. И на тебе, Светлана. Да и на мне, если честно тоже, что характеризует нас как не самых лучших вояк и командиров. Хотя здешняя, откровенно партизанская специфика боевых действий многое оглупляет и упрощает… А ты, младший лейтенант Дятлова, смотри и делай для себя выводы. Вот что бывает, когда некто от большого ума ввязывается в голимую импровизацию с непредсказуемым результатом… В общем, давайте-ка больше без подобных косяков, девушки. А то придется мне переменить свое отношение к вам и загнать вас в лагерную охрану или на какой-нибудь ремзавод. И чтобы больше никаких идиотских инициатив без моего согласия! Это понятно?
Девчонки молча кивнули.
В этот момент я услышал шум моторов, и на площади появилась кавалькада из бронированного «Гелендвагена» и нескольких разномастных джипов и пикапов.
Скрипнули тормоза, и из «гелика» выбрались «виновницы торжества». Сначала донна Ларка, малоотличимая в своем темном костюме от погибшей Мануэлы, а за ней, животом вперед тяжело вылезла подполковник Дегтярева в широченной, растянутой и выцветшей розовой блузке с длинным рукавом, черных легинсах в обтяжку и стоптанных красных балетках без каблуков. Физиономии у обеих гранд-дам были довольно озабоченные. Из машин сопровождения полезли Ларкины бодигарды и остальная часть нашей группы. Хозяйкины люди ринулись блокировать периметр и осматривать трупы. Мои подчиненные скучковались возле девчонок. По рукам пошла фляга, и явно не с водой…
Я крикнул Георгиеву, чтобы они собирали манатки и спускались с крыши.
Дегтярева и донна Ларка подошли ко мне вплотную.
– Вот ответьте – а что мне мешает положить вас прямо здесь и сейчас? – спросил я у них, кивая на свой АКС. – Застрелить, а потом избавиться от трупов, в этой стране болот хватает…. Вы за сегодняшнее по пуле в лоб вполне заслужили. И ваша охрана вас не спасет – положу вас, потом двоих или троих из них, а остальные тупо разбегутся. Вы, две великовозрастные идиотки, втянули мою группу в совершенно бессмысленное мероприятие, которое ничего, кроме потерь, никому не принесло… Маш, вы хоть что-то успели узнать во время этой встречи?
Видно было, как обе дамочки напряглись. Автомат я держал стволом в их сторону, а насчет моих стрелковых способностей и убойного действия бронебойных пуль они были в курсе. Нажму на спуск – и будет весело…
– Никак нет, тарищ майор, – отозвалась Машка. – Мануэла только и успела крикнуть, что это не он. Прежде чем умерла…
– Где они? – спросила донна Ларка.
– Там, – кивнула Машка на руины питейного заведения, откуда Ларкины боевички уже выносили тела.
Первой вынесли Мануэлу, чье тело от груди до подошв туфель было густо залито коричневеющей кровью. Следом за ней вытащили и труп лжеполковника. Этого кекса Тупикова подколола предельно аккуратно – крови было немного.